Регион: Пьемонт, Италия
Продукт: вина
Giacomo Conterno (Джакомо Контерно)
Традиция живет здесь согласно прописке
Если Брунелло – это Джанфранко Сольдера из Монтальчино, если Барбареско – это Бруно Джакоза из Нейве, то Бароло – не может быть никто другой, кроме него, Джакомо Контерно из Монфорте д’Альба, среди тысяч других виноградников в Ланге. Данный тезис подтверждается спросом рынка, на котором за винами этих трёх асов гоняются толпы любителей, коллекционеров и полу-маньяков. Даже если речь идёт о дорогом товаре, свыше 100 Евро за бутылку, что тоже не пустячок. И всё же эти вина всегда на самом виду, в лучах прожекторов; они просто «улетают», тогда как другие вина такого же типа, из такого же винограда и с такого терруара, предлагаемые фактически за полцены первых, плетутся в хвосте, покрываются пылью на полках винотек и ресторанов.Джакомо Контерно, кавалер Витторио Венето, был главой семьи. Потом усадьба, сохранившая его имя, перешла к его сыну Джованни. А сегодня хозяйство ведёт внук, Роберто, 36 лет, и у него всё впереди. «Почему, - спрашивали почитатели Джованни, решения, которого в виноделии никто не смел опротестовать, но которым могли только подражать, - как он сумел так скоро усвоить уроки отца?». Фактически это «так скоро» в этих краях, где семейные традиции жёстко соблюдаются, означает всего-то «долгие долгие годы». «Я ещё ребенком ходил по виноградникам вместе с отцом и работал там с полной нагрузкой со дня получения диплома», - рассказывает Роберто, пока мы, заглубляя каблуки в землю, спускаемся по крутым склонам виноградника Кашина Франча. Погреба – в Монфорте д’Альба, виноградники – в Серралунга, через несколько холмов. Все они расположены вокруг Кашина Франча, старинное название которого напоминает о том, что здесь проходил Наполеон со своими войсками.
- Виноградники Кашина Франча (французский хутор). Название связано с историческими событиями, поскольку в этих местах проходили и были на постое войска Наполеона.
- Только Неббиоло и Барбера. На землях Контерно растёт только виноград Неббиоло и Барбера. Не осталось больше места для других сортов пьемонтского винограда, таких как дольчетто и фрейза, которые когда-то были выкорчеваны, чтобы дать место только этим двум наиболее подходящим сортам.
В погребах нет места для бочонков типа barrique: их считают чужими – это не по традиции изготовителей Бароло.
Только два сорта винограда
Среди рядков заметны только две лозы: Барбера и, особенно, Неббиоло, ценнейшее сырьё, из которого делают три драгоценных вина: Барбера д'Асти DOC 1, Бароло Кашина Франча DOCG 2 и Бароло Ризерва Монфортино DOCG. «Одно время мы делали Дольчетто и Фрейза, а потом решили отказаться от них и ограничиться, сосредоточиться только на двух типологиях вина, тогда как другие, охваченные рыночной лихорадкой, поступили как раз наоборот и удвоили производство», - рассказывает Роберто, пока мы шагаем по виноградникам, вдыхая аромат лозы и мяты, обильно растущей в траве между рядками. Эти ароматы смешиваются между собой, насыщают воздух, землю, и потом вновь проявляются в вине. «Трава удерживает грунт на склонах, - поясняет нам молодой виноградарь, - а с другой стороны удерживает влагу, и вода не стекает так быстро». На земле остались лежать всё ещё сочные и целые гроздья, оставшиеся от последнего прореживания; эх, до чего же жаль видеть, как выбрасывают великолепный виноград, за который кто-то заплатил бы хорошие деньги. А те немногочисленные гроздья, оставшиеся на лозе в ожидании уборки урожая, представляют собой образцовые экземпляры, изображение которых видишь в книгах на мелованной бумаге. Они подобны жемчужинам, но хозяин не разрешает нам трогать их руками. «Стойте! Ягоды, которых касались руками, теряют пруин – покрывающий их белёсый восковой налёт. Без него не будет полного вызревания. Этим и так уже досталось, ведь недавно был град»…, - говорит он, продолжая спускаться. Град? Но они же целёхонькие! Ягоды полные, круглые, нетронутые, без малейшего изъяна. – «Это верно, потому что два дня тому назад здесь прошли специалисты с ножницами и тщательнейшим образом срезали все повреждённые виноградины». И узнаём ещё кое-что: о листьях. «Листья надо обрезать либо оставлять, но не потому, что кто-то так захотел или потому, что это делает сосед, а потому, что сам знаешь и растения, и грунт. Например, мы выбрасываем грозди, даже отличные на вид, с той лозы, на которой менее дюжины листьев, поскольку лоза ещё слишком молодая и не сможет их выдержать, довести до полной зрелости ягод. Листья оставляются, когда стоит жаркая погода, и лучше, чтобы грозди оставались в тени. Листья прореживаются в сырое лето, чтобы гроздья лучше обдувались воздухом. На винограднике нужно всё время за всем смотреть, нюхать, ходить, трогать. Вот зачем добрые пахари ходят в поле даже зимой, когда, казалось бы, делать там нечего. Потому, что так созревают решения, день за днём. Решения, которые могут и измениться, утром - одно, вечером - уже другое». Среди круглых виноградин изредка попадаются мелкие зелёные завязи величиной со спичечную головку. «Их уберут рабочие, одну за другой, вручную, до того, как виноград пойдёт на переработку».Шаг за шагом мы добрались до конца большого виноградника. Контерно и не заметил, как мы присматривались к ближайшим рядкам вокруг. Совсем другая картина: скрюченные и уже пожелтевшие листья, больше крупных гроздей, где много ещё зелёных ягод, не достигших созревания. Это грозди Неббиоло, из которых будут делать Бароло, уж точно не на подарок. Вновь идём в гору. Поднимаясь по склону, молодой виноградарь, увлекающийся альпинизмом, а это заметно по тому, как он идёт, да ещё и успевает поправлять руками камни, сдвинутые нами во время спуска.
«Земля – это самое главное. Когда мы обустраивали склон, то сняли слой, поверхностный слой, на 40 см, а в нём содержалось много полезных веществ для винограда. Грунт с этого слоя мы сложили в стороне, а когда выровняли подоснову склона, то выложили снятый грунт обратно, на место. Обошлось не дёшево, но на благо!» Вся эта экскурсия по винограднику, помимо чёткого представления о терруаре, растительности и состоянии винограда, дала нам сама по себе добрую часть ответов на вопрос, который мы так и так задали бы Роберто Контерно: как обосновать тот факт, что его самое престижное вино - Riserva Monfortino - уходит из погребов по 250 Евро?
«Хорошее вино получается из исключительного по качеству сырья, - говорит молодой винодел, - а сырьё добывается с расходом ресурсов на содержание виноградника, как вы сами могли прикинуть, пока ходили среди рядков. И потом, я же далеко не всё вам рассказал, например, о пробах и анализах грунта, постоянно проводимых специализированными лабораториями от разных институтов.»
А вот его отец, когда фирменные вина Контерно уже считались класса супер, таких анализов не делал. «Нет, ему хватало его опыта, он всю свою жизнь посвятил неббиоло, земле, вину. А мне хотелось бы пойти дальше, и я пытаюсь добиться большего с помощью тех, кто больше знает. Я обращаюсь к науке только чтобы расширить свои познания, а не для того, чтобы пойти против традиций или против кого-либо». И снова о ценах: «Помимо супертруда на винограднике, трудов с самим вином, есть ещё и самоотверженность, терруар, история Ланге, нашего рода. Мы добиваемся высочайшего качества, - а это, помимо всего прочего, результат решений и связанных с ними немалого риска. И ещё, вино Монфортино, к примеру, выдерживается свыше семи лет в огромных деревянных бочках до того, как его начнут разливать по бутылкам. Почти в два раза дольше, чем средние сроки выдержки других сортов Бароло. Разве это мало? Я бы мог, конечно, ответить стандартной фразой, что, дескать, спрос на рынке определяет уровень цен. Дело в том, что мы всегда отличались качеством, хотяэто и не моя личная заслуга; но рынок всегда награждал нас премиями, даже в дни кризисов». Наконец мы добрались до здания, на гребне холма, где проходит дорога и откуда открывается панорамный вид; дорога связывает между собой все коммуны (общины) Бароло.
Дела домашние
«Мой отец купил дом в 1977 году, когда местные вина были уже в цене, и стоимость земли возрастала. Тогда можно было заготавливать, скупать классный виноград, потому что крестьян-виноградарей было много, а виноделов было мало. Поэтому у виноделов был более широкий выбор среди самого лучшего винограда. Существовали старинные виноградники, просто часть пейзажа! Как когда-то вековые дубы. Я мальчишкой бегал по этим склонам холмов; тогда здесь среди старых рядков росла пшеница. Помню также, как мой отец для покупки этой земли забрал полностью все семейные сбережения, и в день оформления покупки уходил из дома со страхом, дескать, а вдруг они с меня попросят больше? (Обычная история). Но тут моя мать его подхлестнула: - Пойдёшь и вернёшься с покупкой! С подтекстом: бери то, о чём мечтаешь больше всего на свете, а потом как-нибудь перебьёмся». У Ивонн Конторно, жены Джованни, матери Роберто и ещё троих детей, не ставших виноделами, добрая заразительная улыбка. Но под улыбкой кроется суровый и решительный характер сильных женщин, жён виноградарей-виноделов. «Моя мать, вся в своём стиле, всё время трудится, и успехом наших вин мы во многом обязаны ей».Идём на другой, расположенный поблизости виноградник с экспериментальными посадками: там сажали не черенки, то есть части растений, а семена – косточки винограда. Ну и терпение! Роберто собирался показать нам первую выросшую гроздь, но кто-то, кто случайно проходил там мимо, «возможно, охотник», сорвал эту гроздь и съел виноградины. Наш виноградарь продолжает возмущаться, а тем временем нашему взгляду отсюда, с высоты, открывается широкая панорама. Впереди – целое море холмов, расчерченных тысячами гектаров виноградников, позади – перелески, пастбища и заросли кустарников, среди которых растут грибы и трюфели – такой была когда-то вся Ланге. Контерно заметил, что наше внимание сосредоточилось на постороннем. Он смотрит на невысокие холмы. «Слишком много виноградников повсюду, - говорит он. – Столько амбиций, ошибочных расчётов, эйфории…, а в результате всего за несколько лет объём производства вин достиг 10 миллионов бутылок, рынок не способен освоить такое количество». – А вы-то сами сколько производите? –«Всего-то порядка 60 000, каплю!»
В завершение визита нас ждёт непременное посещение погребов, чтобы посмотреть на бочки и чаны. Никаких признаков устройств и никаких следов веществ для концентрации, осветления и фильтрования. Ни тени бочонков типа barrique. «По мне, так их просто нет в традициях терруара и Бароло», - лаконично отвечает Контерно. Нам хотелось завершить беседу дозами мудрых выводов. Так что же нужно, чтобы производить великое Бароло и вообще великое вино? – «Великая земля, великий виноградник, прижившийся на терруаре, идеальный климат. И всё это здесь у нас есть. Но нужен и тот самый человек, который сумеет понять и соединить эти три компонента наилучшим образом, кто сумеет без устали жать на педали, втянув голову в плечи, на пути то на виноградник, то в погреба, с верой в то, что делает, кто сумеет идти до конца. Знаете, почему всё чаще появляются вина Бароло так себе? – Потому, что первый неверующий в Неббиоло – это он, виноградарь. Не доверяет! А ведь именно в этом вся суть, в сырье. В погребах вино испортить легко, а вот исправить – едва ли получится. Из отличного винограда и в пластмассовом ведёрке можно сделать отличное вино, а из плохого винограда хоть в чанах из нержавеющей стали, со всеми возможными трюками ничего не добьёшься, получится так, барахло!»
Источник: grandivini.ru
А - Я (алфавитный указатель)
A - Z (алфавитный указатель)
Gaya Vai-Mex
Glenlivet
Grands Vins de Gironde
Grand Marnier
Gordon & MacPhail
Glenugie
Glenturret
Glentauchers
Glenury Royal
Glenrothes
Glenmorangie
Glenlossie
Glenkinchie
Glengoyne
Glenglassaugh
Glen Garioch
Gleng Mhor
Glenfiddich
Glenfarclas
Glenesk
Glendullan
Glendronach
Glencadam
Glenburgie
Glenallachie
Glen Spey
Glen Scotia
Glen Ord
Glen Moray
Glen Keith
Glen Grant
Glen Flagler
Glen Elgin
Glen Albyn
Girvan
Georges Duboeuf
Gautier
Gaston de Lagrange
Gancia
Gabriel et Andreu
Gabriel Boudier
Gunderloch
Glen Carlou
Gravner
Giuseppe Quintarelli
Giacomo Conterno
Galardi
Giacomo Borgogno & Figli
Bahys
- Запрещается автоматизированное извлечение информации сайта любыми сервисами.